Куча мала, или Книга вырост
Новая книга Бориса Останина «Тридцать семь и один» — это отличный пример применения личного архива в мирных целях
В этом сборнике 365 записей, каждый календарный день в 2017-х лет, плюс шесть дополнительных, или премии, записи в первую неделю января 2018-го – так вот из этой книги остроумная и нестандартная структура.
Срочный этот том («sms-календарь», как отмечалось в его жанровая природа) станет через год, когда високосный прошелестит и придет новый, 2017-ый, которого и составлена композиция, состоящая из «записок и выписок», как называется знаменитая книга Михаила Гаспарова. Том, изданный «Амфорой», вошли короткие заметки, воспоминания и отрывки из интервью сам Останина, его любимые стихи разных поэтов (от Драгомощенко до Айги), а также цитаты из различных книг. В том числе и те, которые Борис переводил на русский язык. Из «Пути» Жюльена Грака, например. Или из Беккета. Из Антонена Арто.
Это еще и дневник читателя и наброски к несуществующим (неосуществленным) воспоминаниям, и хроники мысли и быта махатмы ленинградского стандарта андеграунда, становящегося история просто в наших глазах. Также, кроме всего этого, живая лаборатория парадоксальной, постоянно фонтанирующей непредсказуемыми догадками, мыслями.
Вы Останина также есть масса идей, набросков и лингвистических концептов, существующих в основном в незавершенном виде. Это, конечно, можно когда-нибудь превратить в статью или очерк, но почему? Суть-то ведь уже изложена, а различные аксессуары, вводки и выводы, необходимые для полного, законченного высказывания, разбодяживают ту же суть до несъедобного состояния.
С течением времени такие заметуль накапливается немало. Так и видишь их с записанными на отдельных карт или клочках (Б. Мартынов, составитель книги, в послесловии говорит о переданных ему «тетрадях и на разных листах записей») не какой-либо классификации. Соединение несоединимого, высекающего разнообразные эффекты из изоляция стыков, совсем как в «Старой записной книжке» Петра Вяземского или пушкинском «Table-talk’e», оказывается, кроме остроумной игры читать «год», еще и вскрытием приема.
Во-первых, из-за того, что незаконченные лоскуты совершенно не насиловать доведением до товарного уровня: их значение – эпизодичности и недоговоренности.
Во-вторых, новая книга Бориса Останина – еще и отличный пример организации личного писательского архива, для которого трудно придумать остроумную и одноразовую (то есть, еще раз, как бы «закрывающую тему») форму. Вы Пушкина с Вяземским это происходит в Золотой век, мы Розанова – Серебряном. Вырезки из газет когда-то были остроумно использованы Александром Солженицыным в «Красном колесе»: нобелевский лауреат взял и придумал, как попасть на все эти пожелтелые газетные листы, набивающиеся в папку внимательных и заинтересованных читателей, чтобы жухнуть там десятилетиями. Вот и академик Гаспаров с этой «проблемой хранения» и «архивацией современность» взял, да и справился.
Показательно, что все такие архивов шалости (ну, или еще шалости с архив) неповторимы – главное придумать, как организовать свой писательского (исследований) архива, а его такой классификационной игрушки – дело уже сто десятое.
Хотя, кстати, нет – как показывает тщательно выбранное сборник Бориса Останина (титуле стоит подзаголовок: «Схемы, мифы, догадки, истории каждый день в 2017 году») содержание, также имеет важное значение. Все здесь кипит, шумит и пенится, работают вместе и дополняют друг друга.
Пример залезу в середине июня. После деконструкции флаг Объединенной Европы следует кусок из книги Карлоса Кастанеды «Особая реальность». Далее на полторы страницы цитату из «Хроники моей жизни» Игоря Стравинского, после чего следует мемуар о полузабытом поэте-велебристе Геннадии Алексееве, написанном еще в 70-е годы и в котором автор высказана такая метафора в духе «размышления о судьбах России»:
«…приноравливаясь к поэту-архитектору, сказал, что это позор, что Россия, независимо от того, как пытаются доброхоты-западники навязать ей что-то культурное, гуманное и соразмерное, как античного храма, приходит к огромной мусорной кучеэтой кучу – огромное преимущество перед Западной России: на кучу устойчива, ее нужно поддерживать и развивать, она формируется и поддерживается сама собой, как напоминает естественное явление, и если западная культура страдает из-за слегка покосившейся колонны и немедленно принял его поднять, обтирать и укрепления, это не только покосившаяся, но и валяющаяся в Великой россии в свалку античная колонна, саперная лопатка, отживший свой век телевизор, разбросанные карандаши, дневник извращенца, драная кукла, размеры с гнилыми яблоками, и даже чулок с золотыми червонцами – полностью ей подобающие объекты созерцания и среды обитания. Прибавь к мусорной куче что-то или убавь от нее – все равно останется куча: в этом ее величие и неодолимость…»
Подобные откровения в книге Бориса Останина встречаются каждую неделю. Так что читать эту субфебрильной (читай: ненормальное) книги до 2017-го не откладывать, а начать уже сегодня.
Текст: Дмитрий Бавильский
Источник: Частный корреспондент